Древнерусский духовой музыкальный инструмент — сурна довольно часто упоминается в рукописных источниках. Одним из самых ранних упоминаний о нем является свидетельство арабского географа и путешественника Абу-Али-Ахмеда Ибн-Даста (Ибн-Руста), посетившего Киев в X в. В течение долгого времени имел распространение не совсем точный перевод этого источника, касающегося и вопроса о музыкальных инструментах у славян. В опубликованном Т.С. Вызго[1] более точном переводе говорится о наличии у славян лютневидных и тамбуровидных струнных инструментов, а также духового музыкального инструмента, родственного сурнаю (зурне), т.е. язычкового духового музыкального инструмента: «...есть у них разного рода музыкальные инструменты: ыйдан, тамабир, мазамир...» Тверская летопись под 1219 г. сообщает: «...и удариша в накры, и в арганы, и в сурны, и в посвистели...» (курсив наш.— В.К.). В данном случае речь идет о музыкальных инструментах, употреблявшихся в древнерусском войске. Неоднократно упоминаются сурны и в документах, связанных с гонениями на скоморохов, что, несомненно, указывает на использование ими сурны. Вышеуказанные данные свидетельствуют о популярности этого инструмента в далеком прошлом. Однако из них нельзя узнать, как выглядела древнерусская сурна, каково было ее устройство. Единственное предположительное изображение сурны — инструмент на миниатюре новгородского Евангелия — апракос XIV в. Так определяет этот инструмент К.А. Вертков[2]. Ранее же его считали трубой.
Ни в коей мере не умаляя инструментоведческую ценность приведенных выше сведений о древнерусской сурне, следует отметить, что они не дают и не могут дать каких-либо определенных сведений о конструктивных особенностях инструмента, его музыкально-выразительных и технических возможностях. Указанные выше источники не позволяют судить и о способе изготовления древнерусской сурны, выяснение которого крайне необходимо для работы по реконструкции инструмента. Поэтому представляется совершенно необходимым наряду с упомянутыми выше источниками выявить и исследовать родственные древнерусской сурне музыкальные инструменты, созданные народными мастерами на основе древней традиции и сохранившиеся в современной народной музыкальной практике.
В фондах Государственного центрального музея музыкальной культуры (ГЦММК) им. Глинки имеется один из таких уникальных инструментов, изготовленный в Карельской АССР мастером П.И. Пекшуевым в 1976 г. Это лиру — духовой язычковый музыкальный инструмент (небольшая деревянная труба) из дерева. Его общая длина 25 см,диаметр раструба 9,5 см. На лицевой стороне ствола выжжены четыре пальцевых отверстия. В устье ствола привязан одинарный язычок в виде тонкой деревянной пластинки эллипсовидной формы.
Сопоставление этого инструмента (карельское название «лиру») с упомянутым выше духовым инструментом новгородского Евангелия — апракоса XIV в. не оставляет сомнений в их родстве: совпадают размер и форма корпуса (ствола и раструба), оба инструмента имеют пальцевые отверстия на стволе. Как известно, Карелия издавна входила в состав Новгородского государства, на ее территории в течение многих веков совместно проживали карелы и русские. Обращает на себя внимание поразительное сходство русских и карельских народных музыкальных инструментов. Идентичны и способы изготовления, и музыкально-выразительные, и технические возможности соответствующих русских и карельских музыкальных инструментов, созданных на основе многовековой народной традиции. Рассматриваемый нами духовой язычковый музыкальный инструмент, несомненно, мог использоваться как карельскими, так и русскими народными музыкантами.
На основании изложенного выше можно предположить родство рассматриваемого инструмента из фондов ГЦММК им. Глинки с древней русской сурной. Звуковые качества данного инструмента — довольно сильный и резкий звук — соответствуют упоминаниям о нем в летописях и документах. Данный инструмент может, с нашей точки зрения, явиться основой для работы по реконструкции древнерусской сурны с последующим внедрением ее в состав ансамблей и оркестров народных инструментов. Выявление и изучение традиционных народных инструментов, а также письменных и иконографических памятников, несомненно, даст, нужный и интересный материал инструментоведам и музыкантам, занимающимся проблемами инструментальной народной музыки.
Статья из журнала «Советская этнография», № 3, 1981 г. С. 124-125.
